Апокрифы Пушкина.
Продолжаем начатое в
Лукоморье — Исчезнувшие города (часть 10). Русь Лукоморская. (vol.1)
И снова Пушкин…
Времен минувших небылицы,
В часы досугов золотых,
Под шепот старины болтливой,
Рукою верной я писал;
Какие небылицы и кто шептал Александру Сергеевичу?
Примите ж вы мой труд игривый!
Ничьих не требуя похвал,
Счастлив уж я надеждой сладкой,
Что дева с трепетом любви
Посмотрит, может быть украдкой,
На песни грешные мои.
Этот эпиграф к «Руслане и Людмиле» очень интересен… Чем?
Такое ощущение, что поэт пытается акцентировать внимание читателей что «труд игривый«, некая приписка к тексту, наподобие «…запрещенная в РФ организация…», которая защищает автора от обвинений в распространении запрещенной информации — «песни грешные мои«, которые по всей видимости можно смотреть только «украдкой«.
Так, что же такое запрещенное в «детских» стихах Пушкина было?
Ну само по себе упоминание Лукоморья подводило под «статью о сепаратизме» ведь еще жива была память у народа о гражданской войне с «Сибирским царевичем» — Емельяном Пугачевым.
И в довесок к этому «языческие» (православные) мотивы повествования могли подвести Пушкина «под монастырь».
На конец ХVII — начало ХVIII века пришелся период глубочайших общественных потрясений на Руси, слома всего прежнего, веками закрепленного, жизненного уклада. То была эпоха исчезновения с исторической арены целых социальных пластов, сословий. И, что очень важно, потеря былых свобод, издревле почитаемых в народе.
Под видом сохранения древних рукописей, они (рукописи) собирались у народа и массово уничтожались. Старые (неправильные) церкви в лучшем случае перестраивались и дорабатывались под новые каноны либо начинали использоваться под подсобные помещения или вовсе сносились. С надгробных плит сбивались надписи, а самые неправильные плиты демонтировались. Всеми способами строилось новое, прекрасное «европейское» государство, параллельно вытравливая все «неправильные» воспоминания из народа.
Гонения на старообрядцев, староверов и прочих инаковерующих не утихали почти три века после Никоновской реформы и победы «Православного Христианства» — некоего симбиоза Православия и Христианства, когда окончательно из пантеона богов на Руси были вычеркнуты все боги кроме Хорса — Христа. И только к 1905 году в России объявили о свободе вероисповедания.
И как в такой обстановке Александр Сергеевич мог написать, то, что ему «шептала старина болтливая»? В Европе времен «Реформации» вольнодумцы поступали просто, выдумывали неких, предположим древнегреческих философов и нечаянно «находили» у себя в погребе «древние труды». Ну не сожжет же праведный огонь Платона или Геродота…
Кстати о сожжениях… Все знают из учебника истории, что после фразы: «E pur si muove!» Джордано Бруно успешно сгорел на костре. Но мало кто слышал о том, что на самом деле он был казнен за богохульство и ересь. А за выссказывания о деве Марии и Христе, да и за побег из монастыря пришлось отвечать по полной…
Но речь не о нем. а о «нашем всём»…
Пушкин, же, с его утонченной душой поэта поступил по другому, все превратил в шутку и сказку завуалировав все «небылицы»…
Отложим чуть поиски Лукоморья «земного», ради Лукоморья «сказочного»… И далее немного почитаем нашего великого поэта…